Мост через реку любви - Страница 7

— Давай пройдем ко мне в кабинет, — сказал лейтенант.

— Конечно.

Минуя длинные ряды столов, они прошли в небольшую комнату. Хардинг стоя ждал, пока Эл неловко усядется в одно из кресел для посетителей. Потом тоже сел, поправил галстук и вытянул руки так, чтобы манжеты выглядывали из рукавов ровно на полдюйма, как полагается.

— Жаль, что так вышло с твоим братом.

На мгновение у Эла перехватило дыхание.

— Да, — пробормотал он и отвел глаза. Ему вдруг захотелось рассказать лейтенанту о том, что его мучило. — Глупость какая-то. Мне всегда приходилось вытаскивать его из разных историй. Когда умер отец, ему было восемь лет, а мне уже пятнадцать. Да и до этого папаша не слишком-то за нами следил, так что порой мне казалось, что я для Уилла скорее отец, чем брат. А когда я ушел в армию, а Уилл поступил в колледж, мы друг друга потеряли. И вот на той неделе его вдруг привозят в больницу, где я лежу со своей простреленной коленкой.

Надо же, именно здесь, в столице американского футбола, парнишка и нашел свой конец. В прошлую субботу. Он переходил дорогу на зеленый свет, а тут машина с неисправными тормозами… Вряд ли в этом случае он мог бы уберечь братишку, как раньше, и все же…

Будто наяву, он увидел перед собой знакомые смеющиеся глаза и услышал знакомые объяснения. «Да это же просто шутка… Да я был уверен, что все получится… Ты что, хочешь, чтобы Мэгги считала меня слабаком?..»

— В этом сумасшедшем городе нужно иметь глаза на затылке, — сказал лейтенант.

Эл кивнул. Как спокойно и размеренно они жили раньше! Футбол по пятницам, рыбалка в Ущелье, еженедельные покупки в бакалейном магазине на Главной улице…

Эл судорожно сглотнул — в горле стоял комок. Сколько раз он ловил братишку на старом мосту с удочкой. Сколько раз его вызывали к директору. А уж сколько раз возил его к врачу с синяками, ссадинами и ушибами. И не счесть.

А теперь? За последние годы они и кружки пива вместе не выпили.

— Вы ведь поддерживали отношения? Часто встречались?

Эл ответил не сразу, и Хардинг пристально посмотрел на него. Взгляд у этого человека как у змеи. Может не мигая смотреть часами в одну точку.

Эл пожал плечами.

— Да в общем…

В общем… Это означает — нет. У него даже не было последнего адреса Уилла. А вот Уилл знал, где его найти. На карточке в бумажнике Уилла были верно указаны и звание Эла, и номер его рабочего телефона. Почему же Уилл не связался с ним? Почему не дал знать о себе? Хоть один телефонный звонок. Хоть письмо. Что-нибудь. Все, что угодно.

— Похоже, у тебя началась черная полоса, — сказал лейтенант.

— Со всеми бывает, — ответил Эл.

— Точно, — подтвердил лейтенант. Он прокашлялся и поправил рукава. — А с похоронами как? Нет проблем?

— Нет. Все в порядке.

Уилла кремировали. Пришли восемь человек. Эл утешал себя тем, что, может быть, многочисленные друзья Уилла по молодости просто не читали страниц с объявлениями о похоронах. Нет, нужно смотреть правде в глаза — ни до Уилла, ни до него самого людям, видимо, не было никакого дела.

Они помолчали. Хардинг скосил глаза на ногу Эла и спросил:

— Что говорят врачи?

Эл пожал плечами, усмехаясь.

— Говорят, придется пропустить несколько танцевальных конкурсов. Фокстрот я всегда смогу танцевать, но ничего более энергичного.

Лейтенант закашлялся.

— Значит, хромота останется навсегда?

— Нет, только до самой смерти.

Эл заерзал в кресле. Удивительно, почему это простреленная нога болит, даже когда ты сидишь?

— Но я вот о чем думаю, — с улыбкой продолжил Эл. — Хорошо бы какой-нибудь урод прострелил мне другую ногу.

Хардинг удивленно поднял брови.

— Ну, знаете, чтобы обе ноги были одинаковые, — пояснил Эл. — Тогда ведь я не буду хромать.

Хардинг вновь поправил галстук, никак не отреагировав на шутку.

— Тебе придется переключиться на кабинетную работу.

Эл неопределенно пожал плечами.

— Надо подумать.

Хардинг моргнул. Ого, уже второй раз за день! Это, наверное, рекорд, решил Эл. Потом пожевал нижнюю губу.

— Может быть, в службе 911?

— Нет.

Эл перестал смотреть в холодные глаза лейтенанта. Десять лет работы на улицах. Всегда в самой гуще событий. Десять лет на линии фронта, и теперь они хотят посадить его между телефонной трубкой и булькающей полицейской рацией. Слушать крики, вой сирен, выстрелы. Сидеть и кусать ногти, гадая, чем все закончится. Да у него через неделю инфаркт будет.

— Исключено.

Хардинг понимающе кивнул, опустил глаза и вновь взглянул на Эла.

— Придется поломать голову. Но что-нибудь подыщем. Ты и сам подумай.

— Хорошо, — сказал Эл. — Подумаю.